Это не ты

Скрежет отпираемого засова отвлек вора от мыслей. Дверь приоткрылась, и в камеру пролез тюремный священник. Дверь за ним громко захлопнулась.
«Только тебя тут не хватало!» - мысленно сплюнул вор.
- Здравствуй, сын мой. Я пришел исповедать тебя, – неприятно проскрипел священник.
- А не боишься, отче? – зло бросил вор. - Вдруг я тебя удавлю? Мы тут одни, а святых отцов я уже убивал, поверь!
- Боюсь, сын мой… Хотя терять мне уже нечего, отжил свое… – грустно сказал священник. – Однако каждый из нас имеет право на прощение. И если по моей вине хоть один человек не получит такого шанса, мне стыдно будет предстать пред моим Господом...
- Почему же? – усмехнулся вор. - Бог ведь всех любит, он простит тебя.
- Господь-то простит, но я себя – нет.
- Дурак! - усмехнулся вор, отворачиваясь. И, повысив голос, добавил. – И Бог твой - дурак!
Священник, конечно, мешал, но убивать его, как угрожал, было верхом бессмысленности. Смерть не помогла бы вору спастись, увы...
- Прости его, Господи, ибо не ведает он, что говорит… - послышалось в ответ на богохульства грустное бормотание священника.
- Что-о?!! – вор резко повернулся. – Ну-ка, повтори! Это я-то не ведаю?! До что вы знаете?! Тот тоже кричал: «Не ведаете, что творите!.. Это не ты!..» Но как же не я?!! Если вот этими руками!.. А?
Святой отец грустно улыбнулся.
- Не ты… - сказал он. – Не ты это был, сын мой, но грех твой.
- Хм… А если не я, то почему бы вам, отче, не замолвить словечко перед судьей, а? Глядишь, меня бы да отпустили! – вор откровенно насмехался
- Увы, сын мой… Грех все же был твой. Потому и нельзя отпускать.
- Да какой грех, отче?!! – взвыл вор. - На мне много грехов! Так какой же из них?!!
Священник помолчал, затем тихо сказал:
- Я попробую объяснить, как смогу… что за грех живет в человеке и делает за него то, что делает…

* * *
Это не рассказ святого отца, его не будет в этой сказке.
Это лишь попытка пересказать его слова своими…

Со дня изгнания из рая в человеке борются две силы: божественный дух и смертная суть.
Божественный дух – это творческое начало, частица Бога-Создателя, которую он вложил в нас, в своих детей. И наше предназначение – продолжать дело своего Отца, т.е. творить (миры ли, собственные судьбы ли – это не так важно).
Но смертность человеческого тела ограничивает свободу полета творческой мысли: чтобы выжить, оно требует постоянной заботы о себе. Это естественно. И творческое начало пытается облегчить участь смертного тела. И попадает в силки…
С этого момента тело начинает диктовать волю божественному духу, запирает его в замке насущных потребностей, проблем… и человеческая мысль год за годом, век за веком бродит по одним и тем же кругам… чуть расширяя границы, перенастраивая их… но цель остается неизменной: улучшить условия существования человеческого тела.
А человеческое тело, увы, весьма зависимо от окружающего мира. Оно как марионетка реагирует на внешние и внутренние раздражители…. определенным набором эмоций. Которые есть сигнал для дальнейших действий духа.
А постоянная работа творческой мысли на облегчение условий существования приводит, в свою очередь, к тому, что уже любая последующая мысль зависит непосредственно от характера испытываемых эмоций… Это как рефлекс. И вырваться за их пределы становится почти невозможно: чаще всего мы эмоции не то, чтобы не контролируем, - просто не осознаем. Лишь испытываем.
И реагируем…

Когда-то, в процессе поиска способов облегчения человеческого существования, как обобщение опыта возникли законы. Жизнь по законом - это ведь тоже способ облегчения существования, но уже не просто отдельного индивидуума, а общества целиком. А система законов и личный опыт жизни по этим законам со временем трансформируются в мировоззрение. И вот уже институт мировоззрения определяет характер возникающих эмоций, характер ответных реакций. Человек становится все более управляем… и менее свободным в выборе жизненного пути.
Так появляется понятие судьбы... Безжалостной и неотвратимой.
Потому что жизнью человека отныне управляют обстоятельства. Он становится их рабом…

…С чего начинается Грех?
Наверное, с момента, когда божественный дух начинает работать на смертное тело человека.

…А еще, это повторяется каждый день - год за годом, век за веком... Сотни, тысячи, миллионы маленьких, но свободных людей приходит в этот мир. Но их воспитывают, обучают живые марионетки… Мы.

* * *

…Утром случилась казнь вора. Он взошел на помост, обвел взглядом глазеющую на него толпу, грустно усмехнулся.
«А ведь вы не ведаете, что творите, люди», - вдруг подумалось вору. – «Прав был священник, ох, как прав!»
В спину грубо подтолкнули. Вор сделал шаг в нужном направлении. Взглянул на палача, когда тот накидывал на него петлю. Палач работал деловито, без лишней суеты. Привычно…
И вдруг вору сделалось до слез жаль всех этих людей. Они ведь действительно не понимали! Вот сейчас, здесь, на эшафоте, со связанными руками и петлей на шее, он был свободнее всех этих людей. И был тому несказанно рад. Смерть не страшила уже, ибо что смерть, когда…
Палач дернул рычаг…

А в тюремной часовенке за душу вора молился священник:
- …Прости его, Господи, как он простил перед смертью людей, его погубивших…
Священник искренне печалился о смерти вора, ибо как никто другой понимал цену живой человеческой душе, вдруг освободившуюся от оков греха.
И священник искренне радовался, что вор ушел сейчас… Ибо как никто другой понимал: рабы, воспитанные рабами, не умеют жить на свободе, они сами вернутся в свои клетки. Не через день, так через два.
Ведь сам он так и не сумел освободиться…